Женские шуточки - Страница 42

Лиси казалось, что кафельный пол уходит у нее из-под ног, что все закружилось, завертелось вокруг, превратилось в чудесную карусель. Но она не сразу закрыла глаза – ей хотелось увидеть лицо Джеймса, и оно показалось ей таким милым и даже детским, каким она ни разу его не видела. А потом, когда наслаждение окутало ее взгляд призрачной пеленой, она прикрыла веки и полностью отдалась этому поцелую, неожиданному и нежному, как дуновение весеннего ветерка.

В этот миг Джеймс окончательно забыл о том, кто такая Лиси Старк. А Лиси не могла ничего забыть, потому что забыла все гораздо раньше…

Утром им с Джеймсом так и не удалось поговорить по душам, потому что за детьми в этот раз решила заехать Элен.

– У меня такое чудесное настроение! – улыбаясь, сообщила она Джеймсу. – Мне ужасно захотелось сделать что-нибудь хорошее, и я решила отвезти моих крошек в школу.

«Крошки» были явно настроены пойти с Лиси, обращавшейся с ними, как со взрослыми, но это нимало не печалило Элен, которой сегодня ничто не могло испортить настроения.

Джеймс впервые в жизни досадовал на несвоевременный приезд бабушки. Все утро у него было какое-то мучительное предчувствие: ему казалось, что если он не поговорит с Лиси сейчас, до своего отъезда, ему не удастся сделать этого никогда. Она тоже ждала этого разговора, это Джеймс видел по ее лицу, сияющему и встревоженному одновременно.

Она любит меня! – колотилось в висках у Джеймса. И я люблю ее! Надо только сказать ей об этом!

Но Элен, как назло, не торопилась уходить. Ей хотелось выпить чаю, к которому она привезла печенье, хотелось поболтать со всеми, включая Лиси, с которой она сегодня была особенно любезна. Как ни старался Джеймс намекнуть Элен на то, что неплохо бы уже и ехать, ему это не удавалось. Элен вышла одновременно с ним и хлопнула дверцей машины только тогда, когда помахала рукой своему любимому внуку.

Всю дорогу Джеймс изводил себя мыслью о том, что настроение Лиси может измениться до вечера, что их ночной поцелуй она сочтет мимолетной вспышкой страсти, что всю его нежность истолкует как попытку немолодого мужчины самоутвердиться за счет молоденькой красотки. Эти мысли не давали ему покоя до того момента, как он поднялся на крыльцо университета, где наткнулся на декана Смизи, злого, как три тысячи чертей, которым надоел их неоплачиваемый труд и отвратительные условия этого самого труда.

– Мистер Ричтон! – набросился на Джеймса декан. – Может быть, вы мне скажете, что, черт побери, происходит в нашем университете?!

– Я? – остолбенел Джеймс. После прекрасных глаз Лиси Старк злющие глаза декана выглядели особенно впечатляюще. – Что случилось, мистер Смизи?

– А то, что вы, душка моя, окончательно распустили своих студентов! Вы и мисс Кампин, не премину заметить! Ей повезло больше – она в отпуске! А вот вы мне ответите за все эти безобразия!

– За какие безобразия, декан?! – не выдержал Джеймс. – Вы хоть бы сказали, в чем меня обвиняете!

– Нет уж, я лучше покажу! Пойдемте со мной!

Джеймс повиновался, размышляя про себя, что могло вызвать столь сильную грозу в погожий весенний день. Декан провел его в свой кабинет и ткнул пальцем в изображение на компьютере.

Джеймс пригляделся: на экране красовался портрет, точнее, карикатура декана – кто-то с неплохим чувством юмора изобразил его в виде Винни-Пуха с печально известным «черным списком» в руках. На красной футболке Пуха красовалась надпись, которую Джеймс толком не успел прочитать, что-то вроде «Наш университет – самый демократичный университет в Америке». Если бы так пошутили с самим Джеймсом, он бы не стал возмущаться, напротив, прислушался бы к «мнению общественности». Но старик Смизи, вообще-то очаровательный старикан, имел одну неприятную особенность: он на дух не переносил критики в свой адрес и замечаний по поводу неправильной политики, которую вел в отношении университета.

– Мистер Смизи, не так уж все и страшно, – попытался успокоить декана Джеймс. – Вас же не изобразили в виде Годзиллы… Это всего лишь симпатичный Винни-Пух…

– Вы с мисс Кампин как будто сговорились! – захлебнулся возмущением декан. – Когда в нашем университете появились эти омерзительные рисунки, она тоже говорила: «Ничего страшного, мистер Смизи, ничего страшного!». А теперь – вот это! Прикажете мне и дальше терпеть эти издевательства?! Мало того, и вы, и мисс Кампин знаете, кто учинил все эти безобразия! Знаете, но покрываете наглеца! В общем так, мистер Ричтон! Или вы находите мне того, кто это сделал, и я исключаю этого студента из университета, или вы уволены!

Джеймсу подобная перспектива, разумеется, была не очень-то по душе. Кое-как уговорив декана не горячиться с исключением и увольнением, Джеймс клятвенно пообещал, что подобные рисунки больше не осквернят священный монитор.

Мало-мальски успокоив Смизи, Джеймс побежал разыскивать Стива Моргана, на бегу размышляя о том, что только последний негодяй мог за любовными делами забыть о подруге, с которой черт знает что происходит в эту минуту. А ведь она так и не позвонила! – думал Джеймс, залетая в аудиторию, где в этот момент сидел виновник деканова гнева. А я даже не удосужился спросить, как можно ее найти!

Стив Морган уже по лицу Джеймса догадался, что его ждет большая порка, если не что-нибудь похуже. Попытки слиться с партой ни к чему не привели. Джеймс прекрасно знал излюбленные места Стива, поэтому сразу вычислил, где сидит его горе-студент.

– А ну-ка, мистер Морган, вылезайте из своего убежища! – прогрохотал на всю аудиторию Джеймс. – У нас с вами будет очень сложный разговор!